Недавно Верховный Суд принял показательное решение, которое добавило еще один существенный плюс в адрес нотариального заверения сделок с недвижимостью, ограничив полномочия Росреестра. Как известно, самые распространенные договора, оформляющие переход собственности на недвижимость – купля-продажа и дарение – сейчас не требуют обязательного нотариального удостоверения (за исключением определенных случаев с долевой собственностью). Поэтому гражданам предоставлено право выбора: обращаться к нотариусу при оформлении сделки с недвижимостью или нет. Разумеется, последний вариант позволяет существенно сэкономить деньги. Но это только на первый взгляд – ведь если учитывать старую народную мудрость: «время – деньги», то нотариальная сделка обходится иногда по факту существенно дешевле. Очевидным плюсом нотариального удостоверения сделок с недвижимостью стало существенное упрощение для них порядка государственной регистрации перехода права собственности. Новый закон о государственной регистрации недвижимости четко разграничил функции по проведению правовой экспертизы сделки, представленной на регистрацию: если ее заверил нотариус, то признается, что вся юридическая сторона уже проверена. Таким образом, удостоверительная надпись нотариуса, проставленная на тексте договора, расценивается органами Росреестра как гарантия «качества» сделки, и повторную проверку ее законности они уже проверять не вправе. Поэтому срок государственной регистрации перехода права собственности по нотариальным сделкам существенно короче по сравнению с простыми письменными договорами (1 – 3 дня по сравнению с обычными 7-ю днями). Росреестр, тем не менее, не всегда соглашается довольствоваться второстепенной ролью простого регистратора и по собственной инициативе начинает проводить собственную правовую экспертизу представленной нотариальной сделки. Как следствие, возникают замечания и может быть даже отказ в регистрации. Один из таких случаев, когда Росреестр основательно «покопался» в юридической стороне сделки и отказался ее регистрировать, недавно стал предметом рассмотрения Верховного Суда РФ (определение № 36-КГ17-8).
Источник:
